Март – первый месяц весны, первый месяц новой надежды на тепло и яркие краски в природе, закончился. Вступил в свои права апрель – месяц непостоянный, словно ветреная девушка, но от этого не менее прекрасный, ведь именно в апреле деревья облачались в лучшие свои наряды – цветы. В этом году весна была поздней, но первые признаки скорого буйного цвета уже робко появлялись на ветках старой сакуры, что росла как раз напротив окон учебной аудитории, где Артемис вел урок изобразительного искусства. Шел второй академический час занятия по рисунку первого класса старшей школы. Шуршание грифелей карандашей и художественного угля по бумаге изредка перебивал чей-то шепоток да вздох скучающего учителя, уныло гипнотизировавшего минутную стрелку старинных часов на стене аудитории. Скучавшего? Безусловно! Ведь сегодня был первый, пусть и все еще морозный, но солнечный день за долгое время. Еще вчера вечером был снегопад, укрывший вновь распроставшуюся словно дитя во сне землю мягким белым покрывалом. Белый…цвет чистого листа, во многом – цвет самого Артемиса, ненавистный с детства цвет. Поэтому сейчас, когда небо, наконец, очистилось от непроницаемых светло-серых туч, что закрыли его плотным полотном на всю зиму, когда под теплыми ласковыми лучами весеннего солнца, заливавшими ярким светом аудиторию, растаял снег, пусть не везде, но все ж таки обнажая тут и там черные клочки земли с первыми, еще желто-зелеными ростками травы, когда на ветке сакуры, что особенно близко протянула свои крючковатые пальцы к окну начали набухать бутоны, для Фламента было сущим мучением сидеть в четырех стенах. Хотелось выйти на улицу лишь затем, чтоб подставить лицо еще холодному, но, тем не менее, нежному весеннему ветру, хотелось вдохнуть полной грудью ни с чем несравнимый аромат весны, когда кажется, будто даже солнечные лучи имеют свой запах, хотелось увидеть ожившие ручьи в парке, послушать их журчание, услышать птичий деловитый гомон – яркий признак приближавшегося широкими шагами тепла. А вместо этого он был заперт в душной учебной аудитории, принимая итоговый экзамен по изобразительному искусству, который по сути своей был чистой формальностью, ведь большинство оценок уже были выставлены с учетом того, как ученики успели проявить себя за весь учебный год. Спросите, почему же экзамен был поставлен так рано? Лишь затем, чтоб разгрузить ученикам время для подготовки к сдаче более сложных дисциплин. Нет, Артемис не считал свой предмет менее важным, чем математика или физика, но отчетливо понимал, что школа эта создана для удовлетворения прихотей отпрысков элитных семей. Поэтому и отпускал с миром тех, кому изобразительное искусство было не интересно, проставив им заслуженную за год оценку, не ниже, впрочем, чем необходимо для перевода на следующий год. С теми же, кому его предмет был интересен, Фламент занимался дополнительно, и не важно, были у учащегося способности или же нет, при желании из тусклого алмаза можно сделать сверкающий бриллиант. Были и те, у кого Арти наблюдал явный талант, но отсутствие желания заниматься, таким ученикам он так же назначал дополнительные занятия и давал задания, объединяющие и искусство, и их интересы.
Итак, шел второй академический час занятия, ученики рисовали простенький натюрморт. От нечего делать Артемис прошел из одного конца аудитории в другой и обратно, всматриваясь в работы подопечных. Светлая улыбка озаряла его лицо будто те самые лучи солнечного света, что пробивались в аудиторию через окна, озаряла всякий раз, когда Фламент замечал явный прогресс в мастерстве того или иного ученика, но в следующий момент будто внезапно набежавшие тучи заставляли Арти хмуриться, когда видел явную лень мальчишки, имевшего неплохие задатки:
- Боюсь, чтоб принять решение относительно твоей оценки, мне придется пригласить тебя на дополнительный пленер в среду – Склонившись к уху лентяя, тихо, чтоб не мешать остальным ученикам, проговорил Артемис и вернулся к окну. Взглянув на настенные часы он обнаружил, что прошло всего пять минут, пять! Давно так время не шло медленно, по крайней мере, так Фламенту казалось. И самое обидное, что он не мог развлечь себя любимой музыкой как любой из учеников, сидящих в наушниках, так как учителю такая роскошь не полагалась, мало ли кто пожелает задать вопрос. Оставалось только смиренно ждать…
Но вот один за другим молодые люди начали вставать из-за мольбертов, сдавая работы, а значит желанный час свободы стремительно распахнул объятия навстречу Артемису. Выставляя в журнал оценки за работы, Фламент говорил, кто может быть свободен, кто может прийти по желанию, а кому он настоятельно рекомендует явиться на дополнительное занятие. Когда же последний ученик покинул аудиторию, Арти поспешил накинуть тонкое черное кашемировое пальто и обвязать вокруг шеи длинный полосатый черно-серый шарф. Прихватив классный журнал, он направился в здание ректората, где располагалась и учительская.
Отредактировано Artemis Flament (2016-03-19 13:40:33)
